Кир Булычев - Последняя война [с иллюстрациями]
— С солнцем!
7
Генерал с плоским, скучным лицом и большой головой, которая казалась пустой, так густо резонировал в ней его басистый голос, неуклюже подсадил Снежину на дрезину. Сзади взобрались солдаты. Дрезину вел болезненного вида человек в синем залатанном комбинезоне. Он внимательно посмотрел на Снежину, когда та усаживалась, и ей показалось, что он хотел ей что-то сказать, но не смел, опасаясь генерала и солдат.
Черный ящик лингвиста перекочевал на грудь плосколицему генералу.
Когда дрезина, дребезжа, поехала по ржавым рельсам, Снежина спросила:
— Откуда у вас лингвист?
— Вы имеете в виду это? Когда-то давно. Еще раньше. Нашли в холмах мертвеца. Из ваших, но с четырьмя пальцами. Взяли у него пистолет и эту штуку.
Снежина вспомнила, как ушел Ранмакан.
Километра через три-четыре дрезина остановилась перед стальными дверями. Один из солдат повернул колесо, и двери со скрежетом разошлись.
— Скафандр ваш здесь, — сказал генерал. — Познакомьтесь, отрядник Мокли из Прапве.
Худущий офицер переломился в поклоне.
— Где они? — спросил генерал у офицера. Он не знал, что Снежина немного понимала по-лигонски.
— Уже здесь. Недавно приземлились.
— Пошли.
Делегация пещеры быстро напялила примитивные антирадиационные костюмы. Дрезина зацокала по рельсам, убегая обратно в глубь туннеля. Открылись вторые ворота. За ними — снова туннель. По середине туннеля также бежали рельсы, но они покрылись густой ржавчиной — видно, никто их не использовал. Генерал торопил Снежи-ну. Он шел быстро, тяжело дыша. Что-то случилось там, у входа, что требовало скорейшего прибытия делегации. Солдат, тащивший рацию, все время спотыкался и отставал. Генерал обернулся и, не замедляя рысцы, прикрикнул на него. Солдат, прихрамывая, догнал генерала.
Влево от туннеля отходил широкий ход, и рельсы сворачивали туда. Снежина на ходу заглянула в него, но генерал подтолкнул ее в спину.
— Секрет, — сказал он. — Наш секрет.
Впереди показалась каменная стена, перекрывавшая туннель. В центре ее одна из плит отошла в сторону, как только обогнавший генерала солдат нажал рычаг на пульте.
В квадрат входа ворвались вечерний ветер и мелкие капли дождя. Генерал Еысунул голову наружу. Сказал что-то себе под нос и обернулся к Снежине:
— Проходите.
Снежина переступила через высокий каменный порог и оказалась на свободе.
Выход из туннеля находился на усыпанном камнями склоне холма. Впереди были холмы поменьше. Они мягкими увалами спускались к далекому сумеречному морю и кучке домов на его берегу, за которыми, маленький отсюда, возвышался диск «Сегежи». Это был Манве.
— Посмотрите направо, — сказал генерал.
Снежина повернула голову. Совсем недалеко, метрах в пятидесяти, на земле лежал катер с «Сегежи» и рядом с ним, чуть приподнявшись над землей, висела спасательная лодка.
Снежина подняла руку, и тут же включилась связь в ее скафандре.
Хриплый голос, усталый голос Бакова сказал:
— Снежка, Панова, это ты?
8
— У них здесь народу немного осталось, — сказал Павлыш. Он тщетно старался расшатать концом стержня стальную дверь.
— А нам от этого легче? — спросил Христо.
— Ага, — сказал Павлыш и сбросил на пол стержень. — Надеюсь, что легче. Для этого надо забраться обратно. В камеру.
— Что ты задумал? — спросил из щели Малыш.
— Попробуем постучать в дверь. Посильнее. Вряд ли у них осталось много часовых. Кори писал, что их всего человек двадцать. А это значит, что, кроме Вапраса и двух-трех солдат, все ушли.
— Если будем стучать, одного хватит, чтобы всех нас перестрелять, — сказал Девкали.
— А почему он должен стрелять? Мы попросим воды. Теперь у нас есть оружие. — Павлыш поднял стержень с пола и подкинул его. — Есть другие предложения? Я с удовольствием выслушаю. Только прошу выкладывать их в двух словах.
И в тот же момент, будто кто-то подслушал Павлыша, по коридору прокатился гул.
— Слышите? — спросил Малыш из соседней камеры. — Колотят, как будто услышали, что мы говорим.
— Кто-то из наших, — сказал Павлыш. — Снежина или Антипин. Как бы узнать, какая это камера?
— Не узнаешь, — сказал Малыш.
— Стой! — Павлыш схватил за руку Христо, который уже поднял кулак, чтобы ударить по двери. — Я же сказал, надо сначала вернуться в нашу камеру. Как мы могли здесь очутиться?
Стук прекратился. Через минуту снова бабахнул отдаленно стальной гул. Потом снова утих.
Павлыш подошел к цели, подтянулся и с помощью Малыша перебрался в свою старую камеру. Потом втянул Девкали и Христо.
— Все в сборе? — спросил он. — Начинаем. Оружие спрятать. Как там?
— Молчат, — сказал Малыш. — Ну, сейчас мы как дадим по двери — сразу отзовутся.
Он первым пропрыгал к двери на одной ноге и ударил по ней кулаком.
... Когда Снежину увели, Антипин подождал еще несколько минут, приведут ли в камеру Кори, — Вапрас обещал. Но в коридоре было тихо, будто все покинули подземелье. Антипин подошел к двери и постучал. Долго никто не шел. Наконец дверь со скрежетом приотворилась, и охранник, стоя в коридоре, спросил:
— Чего тебе?
Антипин не понял. Он сказал:
— Где профессор Кори? Мой друг? Где он? Стражник улыбался чему-то, возможно, подумал: «Ну и странный язык у этих пришельцев» — и захлопнул дверь.
Шаги охранника успели заглохнуть на каменном полу коридора, как вдруг снова раздался стук в дверь. Антипин не собирался сдаваться.
Стражник вернулся и сказал, не открывая двери:
— Замолчи, тебе же будет хуже. Я не обязан бегать от камеры к камере. И так вторую смену стою.
Пленник ничего не понял. Он продолжал твердить свое:
— Кори, Кори!
— Какой еще Кори? — сказал стражник. — Позвоню генералу. Погоди.
Вслед ему неслись удары в дверь.
Стражник позвонил генералу. Генерал был у себя в кабинете.
— Господин Вапрас, — сказал стражник. — Тут один из заключенных требует какого-то Кори. Что делать? Он по-нашему не понимает.
— Вот что, — сказал Вапрас. — Мне некогда с вами возиться. Кто-нибудь там еще есть?
— Не, я один.
— Один? Плохо. Но все равно. Делай что хочешь. Надоест — заткни глотку.
Генерал отключился, бросил трубку.
Стражник вернулся на пост к столику возле тамбура, присел. Хотелось спать. Солдату последнее время всегда хотелось спать. Ноги стали слабыми, часто болела голова, и всегда хотелось спать. Стук в дверь, гулко носившийся по пустому коридору, раздражал и мешал сну. Солдат поглубже опустил на уши каску, но и это не помогло. Солдат не хотел затыкать глотку пленному. Воевать с ними — дело генералов. А то потом тебе же хуже будет. Но стук мешал спать. Стук бил по голове, и от него мозги становились еще жиже. Стук надо было прекратить. Так с ума можно сойти. Солдат встал и пошел к беспокойной камере.
— Ну замолчал бы, — сказал солдат, надеясь еще как-то договориться с пленником. — Я ж тебя предупредил. Голова раскалывается.
Пленник выслушал слова солдата и снова начал говорить про своего Кори.
— Ну, тьма с тобой, — сказал солдат.
Он открыл дверь, вошел в камеру. Пленник с большим кровоподтеком на щеке говорил какие-то угрожающие слова, обижался. Солдат посмотрел на него с некоторым сочувствием, хотел было даже уйти и оставить его в покое, но тут представил, как снова понесется по коридору назойливый стук, и неуловимым профессиональным движением ударил пленника по голове загнутой рукоятью автомата. Пленник только успел приподнять руки и мягким мешком упал на пол. Солдат нагнулся, приподнял веко — жив. Солдат сходил на пост, принес оттуда веревки, связал пленнику руки и ноги, сунул в рот кляп. Делал он это быстро и привычно, вернее, он даже и не замечал собственных действий: руки сами связали пленного. Уж столько раз приходилось до войны это делать. Да и здесь, когда три месяца назад начался бунт.
Выключил свет в камере — пусть спит.
Солдат выпрямился. Теперь можно вернуться на свой пост и чуть подремать. Неизвестно, что случится через полчаса. Может, ночью и выспаться не удастся.
И тут же, будто кто-то издевался над ним, солдат услышал, как в другом конце коридора раздался гул. Там тоже били по двери кулаком.
«Ах, так!» — разозлился солдат.
Он подхватил автомат и, не запирая камеры, — куда денется пленный? — побежал, топая тяжелыми башмаками, к другой двери. Он им сейчас покажет! Они у него все замолчат. Солдат держал автомат за дуло и размахивал прикладом. Сейчас он им даст!
Солдат забыл, что в той камере был не один заключенный, а четверо. Солдат безопасности никогда не должен выпускать из виду таких вещей. Никогда. Это может плохо кончиться. Но голова так болела и злость была настолько безудержной, охватила всего, до кончиков пальцев. Он распахнул с бегу дверь в камеру, ворвался внутрь и только хотел опустить автомат на первого вставшего перед ним пришельца, как кто-то сзади ударил его по голове.
![Кир Булычев - Последняя война [с иллюстрациями]](/uploads/posts/books/211761/211761.jpg)
